ПРОЩАНИЕ С ГАЛА

И тополя уходят, 
Но след их озерный светел. 
И тополя уходят, 
Но нам оставляют ветер. 


И вечер умолкнет ночью, 
Обряженный черным крепом. 
Но ветер оставит эхо, 
Плывущее вниз по рекам. 


А мир светлячком нахлынет — 
И прошлое в нем потонет. 
И крохотное сердечко
Раскроется на ладони. 


         Федерико Гарсия Лорка

...Смерть была милосердна к Гала, как мало к кому из лошадей. Уже пришла весна, и ярким стало солнце, и ноздреватым, сахарным — снег, и кобылы уже волновали воображение, о чем Гала сообщал нам трубным кличем...

Он был рыжим. Масть для текинца простецкая — “небесный конь” обязан быть буланым, соловым... ладно, хотя бы вороным. В тот год в аукционном отделении “Комсомола” стояли и такие — например, Мары от Мухтара и Дильшат, огромный, вороной, впечатляющий не только ростом и статью, но и происхождением — прямой правнук Абсента. И все же, все же...

Этот рыжий конь, о котором потом скажут “простой по экстерьеру”, затмевал всех. Возможно, он просто умел себя подать, но когда уже купленных коней (а было их одиннадцать) приехали осматривать из Питера те, кто должен был сопровождать драгоценный груз на новое место, то, увидев Гала в леваде, они оказались неспособны воспринимать остальные чудеса Туркмении. После Гала все поблекло.

Да, он умел показать себя. Это несравненное чувство собственного достоинства, эта гордость без спеси, эта картинность без позерства...

А сколько было сердца в этом коне! Последние годы он болел, вернее, не был здоров. Рорер, травма крестца до последних дней сказывавшаяся на работе задних ног — и при этом — сколько души в работе! Прыгать ему было нечем, но благородное сердце бойца не раз делало его первым. По страсти к работе ему не было равных. Вот только здоровье иногда подводило.

Остались у него и дети, к сожалению, немного. Жеребец он был сложный, не всем кобылам, привыкшим к грубоватой любви с наскока, была по душе его нежная, неторопливая манера ухаживать.

И вот Гала ушел. В тот день он собирался на прогулку — на нем были седло и уздечка, и он готов был шагнуть за порог... Инсульт. Шаг за порог был сделан, и за этим порогом Гала остался навсегда. Было ему 15 лет.

Смерть была милосердна к нему.

Я знаю, где-то есть земля,
Где ждут нас умершие кони.
Там вечно зелены поля, 
И нету туч на небосклоне.

Наверно, каждого там ждет 
Конь самой сокровенной грезы — 
Кого-то — скромный Светлячок,
Кого-то — чистокровный Розыск.

Там старых конников всех вновь 
Несут галопом кони эти.
Вот Колокольчик и Петров,
Вот дядя Яша на Бюджете.

Ах, если есть на свете рай,
То там весна, трава и воля.
Да, конник, брат мой, конник, знай:
Там ждут нас умершие кони.

Ирина Хиенкина. Фото автора

«Кони Петербурга», 2/2001