ЭХО РЖАНИЯ ЛИЗЕТТЫ

Небесные кони в граде Святого Петра

Текинская лошадь, замечательный артефакт, доставшийся нам от наших предков, волнует воображение человека не только своей замечательной историей и необыкновенной красотой, но и огромным количеством мифов и легенд, о ней созданных.

Ещё не так давно мы в Ленинграде - Санкт-Петербурге только мифами и легендами о текинцах и могли питать своё воображение. А ведь на самом деле эти лошади не были чужими нашему городу с момента его основания. Среди современных текинщиков, да и не только среди них, существует мнение, что любимая лошадь основателя нашего города, Лизетта, была именно текинского происхождения. Почему появилась эта версия? Давайте вспомним историю этого жеребца, ибо, вопреки стойкому убеждению, Лизетта - не кобыла, как можно было бы судить по имени, а жеребец. Почему его так звали – на этот вопрос у текинщиков тоже есть ответ, но об этом чуть позже.

Знаменательная встреча великого царя и замечательного коня описана во многих исторических хрониках. Это случилось под Ригой, триста с лишним лет назад, где проезжий маркитант продавал великолепного жеребца персидской породы, который так приглянулся Петру, что тот, не раздумывая, отдал за него собственную лошадь – а ездил император, надо полагать, не на кляче – и добавил ещё денег, и по тем временам немалых. С тех пор Лизетт верно служил своему хозяину и был очень к нему привязан. Говорят, когда царь по каким-то причинам отменял намеченную поездку, Лизетт видимо огорчался. Если Пётр долго не навещал своего верного друга, Лизетт сам отправлялся на поиски.

Лизетт носил своего венценосного всадника среди картечных разрывов Полтавской баталии, и в сражении у реки Прут, и в Персидском походе и, как знать, куда бы покатилось колесо истории, если бы не преданность и личные качества этого жеребца. Первое упоминание о чучеле лошади Петра можно найти в книге Иоганна Бакмейстера «Опыт о библиотеке и Кабинете редкостей и истории натуральной Санкт-Петербургской императорской Академии наук». После рассказа о поступлениях 1735 г. в ней сообщается:

«Спустя несколько лет прислана была та самая лошадь, на которой Император разъежжал на Полтавском сражении, и которой имя Лизетта в истории нашего Героя упоминается по равному праву, как и Букефал в повествованиях завоевателя Азии Александра Великого».

Из более поздних источников известно, что лошадь поступила в коллекцию самого старого и самого знаменитого музея России - Кунсткамеры - в 1741 г. В рассказе унтер-библиотекаря Кунсткамеры Осипа Петровича Беляева, приведенном на страницах редкого старинного издания - путеводителя по «Кабинету Петра Великого», говорится следующее:

«Лошадь Государя ПЕТРА Великаго, называемая Лизеттою, которая, так как и Букефал победителя Асии останется навсегда в незабвенной памяти у потомков, стоит с помянутыми двумя собаками в четвероугольном стеклянном шкафе. Шерсть на ней бурая; станом тонковата и невысока, в прочем окладом своим весьма стройна и уютна. Лошадь сия представлена взнузданною и в том самом уборе и виде, как разъезжал на ней Государь по ратному Полтавскому полю. Хвост у ней обрезан и не более 10 вершков длиною. Узда состоит из черных, шириною в 1/4 вершка, вдвойне сшитых ремней, кои по приличным местам убраны небольшими, величиною с деньгу, наподобие перстней сделанными, медными бляшками одинаковой величины, коих число до 20 простирается. Орчак обыкновенной, на котором видна скважина, пулею на Полтавском сражении пробитая, как то и в истории о том упоминается следующими словами: а другая пуля попала в орчак седла его и проч. (см. Деян. Петра Вел ч. III). Чапрак состоит из темно-зеленого бархата, с узорчатою, шириною в 3 вершка, золотою вышивкою, и с таковою ж, шириною в 2 вершка пришитою к нему бахрамою. Ольстры, или чушки, длиною около 11 вершков, из коих в каждой сделано по 6 жестяных для патронов влагалищ, и седло со размерной величины, убраны тем же самым темнозеленым бархатом с золотою вышив кою и бахрамою. Подпруга из полосатой, шириною в полтора вершка, на красном ремне нашитой нитяной тесмы. Стремена железныя, едва на полфута от земли висящия, кои служат доказательством, сколь величественного Государь был роста. Лошадь сия есть жеребец персидской породы, на ко торой Государь был во многих сражениях, а именно: на славной Полтавской брани, на сражении бывшем у Прута, и во всем Персидском походе».

Порода лошади обозначена как персидская. Почему же мы, текинщики, считаем её ахал-текинской, а не персидской?

Тому есть много причин. Во-первых, в те времена лошадей восточного происхождения частенько без разбора именовали персидскими (как родоначальников английской скаковой породы – арабскими, хотя среди них были и варварийские, и турецкие, и даже туркменские лошади). Кроме того, Персия тесно граничила с территорией нынешней Туркмении – и ныне, попав в Туркменистан. Можно видеть, что только хребет Копет-Дага отделяет эту страну от нынешнего Ирана. Лошади переходят за границу и возвращаются обратно совершенно спокойно. Персидская лошадь, по сути, та же текинская, достоверно известно, что в свиту иранских ханов обязательно входили туркменские джигиты-теке, а в его конюшне под царское седло и под седло высших сановников шли именно туркменские жеребцы.

Кроме того, за эту гипотезу говорит и цвет шерсти Лизетт – по документам она бурая, но на самом деле оттенок её шкуры желтоватый, текинский. На сохранившейся гравюре мы видим лошадь с характерным текинским высоким постановом шеи – эту характерную особенность теукинца ещё в начале прошлого века отмечал русский зоотехник Горелов, отмечая, что это качество не свойственно никакой другой породе лошадей, кроме текинской.

Лошади персидской породы высоко ценились в России. Возможно, ещё и поэтому, продавая коня, маркитант назвал его персидским.

«Сказывают, - продолжает Беляев, - что Государь в бытность свою под Ригою, увидел по случаю сию лошадь в курене у маркитантов, и полюбя ее отменно по многим причинам, заплатил за нее 100 голландских червонцов, дав в прибавок еще свою лошадь, которая тогда при нем случилась. - Цена и по тогдашнему времени не слишком велика! Ибо, ежели верить не которых преданию, лошадь сия кроме стройнаго и красиваго своего стана, была толико крепкого сложения, что могла в один день перебегать 150 верст, без всякаго при том се без вреда и надсады».

А ведь именно текинец во все времена славился своей выносливостью и способностью проходить до 150 км в день под всадником и вьюком, довольствуясь горстью ячменя и глотком воды.

Беляев не называет точной даты, когда именно Петр под Ригой нашел у маркитантов своего коня, но порассуждать об этом вполне возможно. Из упомянутых в тексте Беляева боевых подвигов Лизетт ясно, что он служил ему 27 июня 1709 г. Это день разгрома шве дов под Полтавой. Сражение у реки Прут и заключение мирного договора с Турцией приходятся на июль 1711 года. Каспийский поход Петра и присоединение к России западного и южного побережья Каспийского моря - это 1722 - 1723 гг. Следовательно, Петр уже владел лошадью в июне 1709 г. Известно, что Петр впервые посетил Ригу в составе Великого посольства в 1697 г. под именем Петра Михайлова. Упоминание о маркитантах заставляет думать, что речь идет о периоде военных действий. В качестве императора Петр побывал в Риге уже в 1710 году, когда город был взят, но это уже после Полтавы. Значит, он познакомился со своей лошадкой в первые годы Северной войны, когда русские войска действовали в Лифляндии.

Что же до Полтавы, то о славной баталии множество есть и рассказов и легенд. Вот как описана она в «Достопамятных сказаниях о жизни и делах Петра Великого»:

«…Сделалась тревога и пальба с обеих сторон; донесли Петру, который тогда еще опочивал, что Шведы уже наступают и атакуют наши отводные посты и конницу. Его величество… вышел из палатки… тотчас повелел полкам своим выступить из лагеря, а сам поворотился в палатку примолвив: «я скоро сам к полкам буду». Немедленно вооружился и принес теплую молитву к Всевышнему, вышел и сказал: «теперь на начинающего Бог, а по Нем и мы!» и с тем сев на лошадь, поскакал предводительствовать армиею своею и ободрил всех присутствием своим… Тут Петр Великий оказывал в себе все то, что делает самых великих полководцев: удивительную храбрость, неустрашимую бодрость в самых крайних бедствиях, и чрезвычайное присутствие разума в самом жару действия».

В Поденной записке упоминается, что на нем не только «шляпа пулею прострелена», но «и в седельном орчаке фузейная пуля найдена».

Беляев приводит еще несколько преданий, связанных с характером и свойствами любимой лошади императора, «любезной Лизетты».

«Сверх сего рассказывают о ней чудныя и почти невероятные произшествия. 1) Что будто бы она толико была привычна к Государю, что не видя его долго, вырывалась из стойла, и бегая по лагерю, не прежде успокоевалась, пока не найдет своего всадника. 2) Когда подводили ее к Государю совсем уже оседланную, и Он раздумав вдруг ехать, отсылал ее обратно в конюшню; она, как бы будучи тем обижена, поcупляла вниз голову, и казалась печальною до такаго степени, что слезы из глаз ея выкатывались. 3) Когда Государь кушал в своей ставке, или у кого-нибудь из Генералов со своими Офицерами; она увидевши Государя, входила в оную ставку, и принимала все, что ей со стола пить и есть ни подаваемо было. 4) Ежели Государю случалось ехать чрез какой-нибудь ров или канал, где не было моста; ОН приказывал бросать перекладину, по которой сия лошадь, хотя бы оная перекладина не шире была ея копыта, переходила с удивительным проворством и равновесием. Справедливые ли таковые о ней сказания, или нет отдаю на произвольное суждение читателя. Довольно для меня сказать, что все посещающие Кунсткамеру, как Poccияне, так и чужестранные народы, взирая на простое убранство, коим некогда любезная сия Лизетта украшалась, и воспоминая при том каковым опасностям с Великим Всадником своим была она подвержена во время Полтавския брани, рассматривают ее с крайним вниманием, удовольствием и смею сказать, с некоторым как бы почтением.»

Ловкость и преданность хозяину – разве эти качества не ценим и мы в современных нам текинских лошадях?

Чучело было отреставрировано в 1837 году, причём, очень дурно, откуда и произошёл тот нелепый вид, который поражает посетителей Зоомузея.

«Несоразмерность роста лошади, в сравнении с фигурою Петра Великого, произошла от дурной набивки чучела, при починке его в 1837 году: внутри оказался большой еще запас кожи, который по ветхости там и оставлен».

В какое время лошадь Петра попала в Зоологический музей - точно неизвестно. Галерея в Кунсткамере прекратила свое существование в 1930 году, в период коренной реорганизации Академии. Основная часть вещей первоначально поступила в ведение Русского музея, но, видимо, не все. Седло попало в Эрмитаж из Государственного музея этнографии в 1941 году. В это, приблизительно, время в Зоологический музей попала и лошадь с собаками. Экспозиция, посвященная животным Петра, была развернута в музее при таксидермисте М. А. Заславском, который пришел работать в музей после войны. Он же об следовал чучела животных Петра, оказавшиеся в музее. Вот что он пишет в работе 1979 г.:

«В довольно удовлетворительном состоянии находятся чучела животных, принадлежавших Петру I. Все они исключительно массивны, имеют большой вес и сделаны чрезвычайно грубо. У лошади шерсть и сейчас в неплохом состоянии: ее не коснулась моль, а мездру не тронули кожееды. Внимательное изучение этих чучел показало, что … шкуры в процессе изготовления были, видимо, хорошо обработаны (протравлены) мышьяком. В основу помещен каркас, сбитый из толстых, плотно пригнанных друг к другу досок. Голова, шея, конечности также вырубались из цельных кусков дерева, а потом крепко сколачивались с туловищными досками. Под шкуру поверх деревянного каркаса подкладывалась тонким слоем солома, а поверх нее еще тряпочная ветошь или шерсть»

К сожалению, именно то, что шкура была основательно протравлена мышьяком, делает неврозможным достоверное установление породной принадлежности Лизетт – нельзя получить образец её ДНК для сравнения с ДНК современного ахалтекинца.

Теперь несколько слов об имени чудесной лошади. Почему же жеребец звался женским именем? Некоторые исследователи считают, что Пётр своих любимых животных называл в честь своей дочери Елизаветы, Лисавет Петровны, Лизетты. Мне кажется, что это маловероятно. Несколько лет назад текинистка Юлия Николаевна Кузнецова высказала гипотезу, что коня изначально звали Леззет – так на одном из восточных языков звучит слово «блаженство». Почему бы и нет? Восточные люди издавна славились и цветистостью языка, и любовью к лошадям. «Рай земной находится на спине лошади» - сказал пророк Магомет, так почему и не блажеснтво? Во всяком случае, эта гипотеза кажется более убедительной. Чем предположение, что коня назвали в честь дочери. Вероятнее всего. Пётр не стал менять имени, и Леззет просто со временем превратился в Лизетта, что породило на долгие годы путаницу даже в определении его пола.

В послепетровские времена текинцы, вероятно, редко попадали в Питер – да и мода на них прошла. Ценились совсем другие лошади. Тем не менее, после завоевания Туркестана они вновь стали попадать в Россию. К сожалению, достоверных сведений в настоящий момент нет, но не исключсено, что такой брольшой знаток и ценитель лошади, как Главный инспектор российского коннозаводства Великий Князь Николай Николаевич-старший, имел в своей коллекции лошадей и текинца.

В советские годы и подавно – текинец был редким гостем в Северной столице. Если не считать Лизетту и лошадей из Пазырыкских курганов, которые, по мнению проф. Витта, представляют из себя лошадей двух типов – более мелких, сходных с современными алтайскими или тувинскими лошадьми, и рослых, длинноногих, по внешнему виду очень напоминающих среднеазиатскую лошадь, столь ценимую в то время, предка современного ахал-текинца.

В середине семидесятых численность текинца вообще была незначительна, более того, порода находилась на грани исчезновения. Всего в то время на весь СССР было около трёхсот голов взрослых лошадей. И в это время в Ленинград попадают сразу три представителя этой древней породы – великолепный жеребец Азат линии Гелишикли и два рождённых в Луговском конном заводе мерина, Аймак и Кенаф, запомнившиеся многим любителям верховой езды того времени. Одно время И Аймак, и Кенаф стояли в секции верховой езды при Ленинградском Ветеринарном институте, и я имеля честь быть с ними знакома. Что касается Азата, его судьба сложилась трагически. Не найдя своего места ни в конкуре, ни в выездке, он был возвращён в завод, где оставил только двоих дочерей и погиб.

Возвращение текинца в тогда ещё Ленинград началось в конце восьмидесятых, когда из конного завода «Дегерес» привезли группу нечистокровных текинцев. В 1990 году КСК «Аргамак» привёз из Туркмении и чистокровных лошадей. Этому смелому начинанию предрекали неудачу – предсказания были самые мрачные, вплоть до того, что все лошади погибнут в первую же зиму. Но опасения оказались напрасны – южные гости не только благополучно перезимовали, но и дали потомство. Причём оказалось, что по промерам жеребята, рождённые в нашей зоне рискованного коневодства даже опережают своих туркменских сверстников.

Конечно, разведение ахал-текинца в нашем неласковом климате имеет свои особенности. Как известно, лошадь не боится холода, а боится сквозняка и сырости. Текинская лошадь – в особенности. Поэтому нашей задачей на протяжении всех этих двадцати лет было, в первую очередь, обеспечить сухой микроклимат в нашей конюшне, что достигается при помощи нехитрых приёмов, известных каждому коннику. Кормление тоже не сильно отличается от общепринятого, разница, наверно, только в том, что текинцы сравнительно мало пьют. А вот в разведении есть некоторый нюанс – мы кроем маток не чаще, чем раз в два-три года, поэтому выход жеребят невелик. Тем не менее, за двадцать лет нами было прлучено более полусотни жеребят, многие из которых уже сами стали производителями, в том числе, и за рубежом. Что касается промеров, то, если при рождении наши жеребята вполне укладываются в нормативы по ахалтекинской породе, разработанные ВНИИК, к году они уже на несколько сантиметров выше в холке, чем это положено. Такой немаловажный показатель, как обхват пясти, тоже превышен в среднем на 0,5 см, а то и на пару сантиметров (например, у жеребчика Мамедэмина в годовалом возрасте рост в холке достиг 148 см при норме 140, а обхват пясти – 19 см при норме 16,5). Не худших результатов добиваются и наши колеги. Так, рождённый на северном берегу Финского залива в НОУ ДО «Манеж» жеребчик Султан в 2005 году был признан лучшим годовиком на Международном Митинге коннозаводчиков и любителей ахал-текинских лошадей.

В настоящее время ахал-текинская порода в России переживает свой расцвет. Лучшие лошади рождаются на заводах и племенных фермах всей страны, в том числе, и в нашем регионе. Количество лошадей в Санкт-Петербурге и Ленинградской области ахал-текинской породы сейчас таково, что вот уже седьмой год наши текинщики собирают монопородную выставку лошадей «Северная звезда», где каждый год демонстрируются лошади всё более высокого качества. Надеюсь, что эта тенденция сохранится, и небесные кони не покинут город святого Петра.

И. Хиенкина, дневник на форуме АнтиНОЭ, 30-05-2010, 17:29