Беседа восьмая
Ирина Хиенкина
При использовании материалов ссылка на автора обязательна.
То, о чём мы сегодня с вами поговорим, не часто обсуждается в иппологической литературе. Хотя при описании лошадей без примет в некоторых руководствах рекомендуется описывать, зарисовывать или фотографировать волосяные вихры и завитки, для последующей идентификации лошади.
Но вот надёжен ли этот способ? И о чём вообще может нам рассказать язык вихров?
Среди доступных мне авторов упоминания о волосяных вихрах я нашла только у двоих.
Ни Урусов, ни другие российские коневеды 19 – начала 20 века (Кожевников, Фишер, Петерсон) об этом не пишут. Ни слова не говорится и в «Книге о лошади» под редакцией С. М. Будённого.
А что касается двух иппологов, у которых можно почитать о вихрах, подробно разбирает этот вопрос только один – У. Дюрст, профессор же А. С. Красников, допуская возможность определять особенности движений лошади по волосяным вихрам, всё же рекомендует оценивать их (движения) при непосредственном наблюдении.
Так имеют ли значение волосяные вихры? Можно ли на них опираться при описании примет? Возможно ли практическое использование знаний об их расположении на поверхности тела лошади?
Сразу скажу, что однозначного ответа на этот вопрос у меня нет.
Но.
Полагаясь на опыт предков и на собственные наблюдения, я думаю, мы с вами всё же разберёмся в этом вопросе.
Итак.
Издавна большое значение волосяным вихрам придавали арабские и мавританские коневоды. Арабы и варварийцы насчитывали на теле лошади до сорока завитков и вихров, из которых 12 связывались с судьбою всадника – шесть благоприятных и шесть враждебных. Часто одним тем же образованиям приписывалось противоположное значение. Так, Абу Бекр называл двойной вихор, расположенный ниже уровня глаз – «двойни, сулящие счастье», в то время как на Суматре и Яве про них же говорилось – «Кто хоть раз проедет на такой лошади, никогда не расстанется с печалью».
Возможно, что учение о вихрах от арабов и мавров проникло в Испанию, а от них – в Италию и Францию.
Во всяком случае, ещё в 1645 году упоминания о вихрах встречаются у Баре и Соллейселя. Последний считал хорошим признаком, если лошадь имеет на лбу вихор, а ещё лучшим – если их два. Другие авторы наилучшим считали так называемый «римский меч», вихор на шее, в виде пера шириной с ладонь. Ниже мы увидим, что этот вихор сам по себе ни хорош и ни дурен, а всё зависит от способа работы лошади.
Откуда же они берутся, эти волосяные вихры? Разные авторы высказывали различные мнения по этому поводу. Некоторые считали, что, образовавшись в процессе внутриутробного развития, вихры в дальнейшем не претерпевают никаких изменений и остаются константными на протяжении всей жизни животного. Приняв эту точку зрения, мы действительно должны будем признать, что при описании лошади могут иметь значение особенности роста покровного волоса.
Однако наблюдения немецкого ипполога Ульриха Дюрста, на протяжении 12 лет следившего за более чем тремя тысячами лошадей, говорят об обратном.
Согласно его теории, подтверждённой путём моделирования, вихры и другие группы волос «следует рассматривать … как следствие натяжения и давления мышц, заведующих наиболее часто повторяющимися движениями животного». Модель, при помощи которой немецкие учёные проверяли эту теорию, была очень проста – на череп лошади натягивали каучуковую пластинку, густо утыканную булавками, и, подвешивая в разных точках больший или меньший груз, наблюдали, как располагались булавочные вихры. В случае, если больший груз подвешивался к точкам прикрепления ушных мышц, а меньший – у рта, подобие лобного вихра из булавок образовывалось выше уровня глаз, и наоборот. Посредством этого прибора и дальнейших практических наблюдений было доказано что от степени, силы и направления деятельности мышц зависит и рост волос.
Как видим, это в корне расходится с представлением о том, что рост и расположение волосяных вихров неизменны в течение жизни.
Тогда зачем их изучать?
А во-вторых и в-главных, знание некоторых закономерностей может послужить вспомогательным инструментом при оценке лошади.
Не устали?
Тогда – продолжаем разговор!
Дюрст разделил вихры на две группы – те, которые образуются при натяжении кожной мускулатуры (это завиток, обыкновенный и спирально закрученный, и пробор); а также те, которые образуются при давлении кожной мускулатуры (волосы или вкруговую падают друг на друга, или образуют полукруг с центром, прикрытым локоном; волосяной гребень и волосяной крест).
Практически применение своих исследований Дюрст иллюстрирует таким примером.
В 1912 году при осмотре полковой конюшни Марсельского гусарского полка ему и группе его студентов была показана некая лошадь. Про неё сообщили, что она обладает небольшим недостатком, который, тем не менее, нельзя обнаружить ни при наружном осмотре, ни на движениях.
«Я бросил взгляд на «язык вихров» и сказал: «Вероятно, подразумеваете то обстоятельство, что лошадь имеет связанность хода правой передней ноги?». Офицер удивился и спросил – «Вероятно, вы знали эту лошадь раньше?». Но скоро он убедился в невозможности своего предположения и был очень удивлён, когда я ему сказал, что этот недостаток лошади ясно виден по сильно выраженным плечевым вихрам на груди и по круговому вихру на хряще соколка.»
Так что и на практике знание вихровых законов может быть полезно.
Но неужели эта наука была доступна только г-ну Дюрсту? Не можем ли и мы, воспользовавшись его указаниями и наблюдением за доступными нам лошадьми, извлечь практическую пользу из учения о вихрах?
Давайте попробуем!
В качестве обыкновенных волосяных вихров чаще всего мы встречаем на голове лобный вихор, лобное перо и крест чёлки.
У лошади с нормальным аппетитом и нормальной игрой ушей лобный вихор обычно лежит посередине лба. При выпуклом или вогнутом лбе он может смещаться, что не позволяет с верностью судить о качествах лошади.
Если же лоб плоский, то видоизменения лобного вихра свидетельствуют о следующем.
Сдвиг вверх, по направлению к ушам, может говорить о слишком живой их игре или о малоподвижности рта, что встречается крайне редко (Дюрст упоминает всего о двух таких случаях). А большая подвижность ушей говорит либо о пугливости, что нехорошо, либо о живом темпераменте, что уже хорошо или плохо смотря по вашим вкусам. (Лично мне такие лошади очень нравятся.) Иногда же это признак ослабленного слуха.
Сдвиг вихра вниз может произойти, если губы очень подвижны (тут два варианта – прожорливость или прикуска), либо, напротив, малоподвижны уши. Последнее, как правило, говорит о флегматичном темпераменте.
Сдвиг лобного вихра вбок объяснить труднее – Дюрст, описывая такие примеры, упоминает об односторонней тугоухости и о частном случае, когда две лошади содержались в самом дальнем конце конюшни и весьма редко употреблялись в работу. С правой же стороны от них находился вход, через который доносились все звуки извне, с этой же стороны подносили корм. У обеих лошадей лобный вихор смещён был вправо.
Иногда встречаются два лобных вихра, лежащие рядом. Обычно это связано с тем, что вихор образовался на костном выступе. Но мне случалось наблюдать и два вихра на разных уровнях и четыре рядом расположенных. Подумайте сами, с чем это может быть связано.
Вихры, дающие возможность оценки движения лошади, расположены на шее и на туловище.
Вихры затылка в большинстве случаев представляют собой пару вихров натяжения. Они указывают на частую работу в сборе.
Ниже расположенные вихры, в частности, «римский меч» указывают на привычные движения шеи при манежной работе.
«Римский меч» образуется на той стороне шеи, которая чаще обращена к стенке манежа.
Вдоль гривы иногда образуется длинный гребень. Дюрст связывает его появление с давлением тяжести массы волос, мне же случалось видеть его и у совершенно безгривых текинцев.
Больше о лошади может рассказать нижний гортанный вихор. Ярко выраженный вихор давления в этом месте может указывать на прикуску, так как лошадь при этом сильно наклоняет голову и шею. В случае, если лошадь держит голову высоко при несколько оленьей шее, на этом месте образуется пробор натяжения.
К вихрам шеи, по словам Дюрста, примыкают перьевидные образования на коже передней части груди.
Они весьма много говорят знающему человеку об особенностях движения переда лошади. В норме они выглядят, так.
В качестве примера патологии Дюрст приводит следующий случай.
У этой лошади была повреждена правая нога, но, несмотря на то, она употреблялась под верх, причём, не очень умелым ездоком, облегчавшимся всегда под одну и ту же ногу, а именно – в момент наступания левой ногой. Испытывающая постоянные нагрузки левая нога имела гипертрофированные мышцы, что и сказалось на рисунке волосяных вихров.
Ну, и наконец, последние, имеющие значение, волосяные вихры – вихры туловища.
Из них локтевой вихор встречается чаще, но не является нормой – образуется при трении локтя о кожу груди, что возможно или при неправильном расположении плечевой кости, или при слишком округлой, бочкообразной, грудной клетке.
Поясничное перо, в норме имеющееся у каждой лошади, издавна позволяло судить о том, насколько продуктивно у неё работают задние ноги. Уже Гризоне в 16 веке сообщал о том, что движения лошади тем лучше, чем выше поясничное перо поднимается к крестцу.
Вихор же брюха в норме не встречается, его наличие, по Дюрсту, говорит либо о том, что лошадь часто галопирует, либо – односторонний вихор - о шпате.
Вот пока и всё.
Пока – всё.
Ибо тема эта меня очень заинтересовала, и в дальнейшем я собираюсь продолжить наблюдения, фиксируя вихры у новорожденных жеребят, у незаезженных лошадей, у лошадей сразу после заездки и через пару лет работы, у лошадей, страдающих дурными привычками и у других…
И, если, подобно царю Салтану, «только жив я буду», через пару-тройку лет обещаю вас познакомить с результатами моих изысканий!
С уважением – ваша Ирина Хиенкина.
